При советской власти он был цеховиком, если ты понимаешь о чем я. Ювелир, руки золотые, кроме того видимо талантливый технолог. Мог сделать копию чего угодно, не отличишь. Хоть бижутерию, хоть обувь, хоть ещё что. Рассказывал, типа приносят вещь, спрашивают:
— Можешь такую сделать?
— Завтра зайди…
…
— На, смотри, какая твоя, какая — копия?
Ещё рассказывал, когда только вошли в моду женские сапоги на «манной каше», Внешторг завëз из Австрии 100 тысяч пар. А через розничную сеть разошлось 150 тысяч. И даже сами австрийцы не могли отличить где их обувь, где реплика. Рассказывал, его КГБ разыскивало. " Стою на светофоре, жду, когда пешеходам зелёный будет. В руках деньги в трубку свёрнутые, в карман не кладу, страшно. Мимо едет милиция — сую деньги в трубу ограждения и ухожу, ну нахуй, хрен с ними лишь бы не сесть! А ведь я никого не убил, никого не ограбил! Я обеспечивал народ дефицитными товарами! Государство не справлялось — чем мог, помогал!"
Лет в 8 он мне кролика подарил. Мама не разрешала животных, а он приезжал летом к своей тётке, поехал на птичку и привёз мне кроля. С клеткой! И вообще разрешал всё, что запрещала мама. Например есть мороженное на улице. Мама покупал только с условием, что буду есть дома ложечкой с тарелочки! Я так завидовал чумазым пацанам которые шли по улице и у них вафельный стаканчик уже протекал!!! А Серёжа мне покупал, только говорил: «Тëте Анжику не говори, хорошо?»
В конце концов его с другим братом взяли. В 1989 году дали одному 12 лет, другому 13, как организатору. Серёжа заходил в ювелирный, просил посмотреть какое-нибудь украшение, разглядывал, отдавал обратно и уходил. Через недельку туда же заходил Рубик, просил показать то же самое украшение, вертел, приценивался, отдавал и уходил. Рубик был пианистом кстати.
Просто незаметно менял цацку на точно такую же, но уже не из золота и с ненастоящим брюликом. Развлекуха, адреналин, гусарство.
Когда Рубика повязали, он прятался у меня. Ничего мне не сказал кстати, типа просто в гости. Мне в институте рассказали. Вызвали в деканат, там декан скакал козликом вокруг дядьки в штатском, который сидел в его кресле за его столом, как у себя на Лубянке. Попросил декана выйти и сказал, что они знают, что мой брат в Москве, но пока точно не знают где, если у меня объявится — вот телефон. А лучше пусть сам позвонит, оформим явку. Я ему рассказал — он исчез. Потом уже на суде виделись. До суда сидели они в Лефортово. После суда младший отсидел все свои 12 лет от звонка до звонка, вышел и исчез где-то за границей, говорят вроде в Лондоне.
А старший, который цеховик, сначала добился перевода в Армению, а там и вовсе слинял. То есть официально как бы сидел, а на самом деле по чужим документам жил в Харьковской области, работал шофёром в колхозе, женился на хохлушке, родил с ней дочь, ростил поросят))
А там и Союз распался и стал он громадянином самостийной Украины. До сих пор под чужой фамилией кстати.

А тогда позвонил он мне по Скайпу.
С новым годом — С новым годом — Счастья здоровья — Спасибо и тебе…
И вдруг как врубил почти без паузы:
— Ашот джан! Вы же в нас стреляете!!! Ты знаешь? Вы в нас стреляете!!! Ты же там, в Москве! Что ты сидишь?! Вы что там, совсем ëбнулись?? Вы не можете этого своего ебанутого деда… Не можете ему сказать… Тогда я сейчас возьму ружьё со стенки и пойду Родину защищать!
Я слова вставить едва мог вообще.
— Серёж… Серëж… Да я… Да я не стреляю, честно… Да… Да… Да как я ему скажу, меня охрана не пустит… Серго, ты старый человек, твоя родина город Ереван, повесь ружьё на место, сиди дома!
— Ай… Да пошёл ты нахуй!!!
Пи-пи-пи…
Вот на этой ноте… (((
Как-то так.