Московская остриеча.

Ехал к ним, москвичам, предвкушенье глотая километрами. Волновался (так бывает когда ночью от тебя слегка накидывает коньячком, перекрёстки шлифуют голодные лютые полицаи, а тебе надо немедленно отвезти её в прошлое). В отеле меня приятно поразил пластмассовый шик и удобства прямо в номере. Я понял, что это - столица. У меня с собой был маленький импортный сотовый телефон и я, взвизгнув, сделал короткий звонок в роуминге: - Перезвони мне!! - Оу!! Здорова, дружище! Чо ты, приехал? Красавчик! щас мы тебе что-нибудь.. Сколько вас человек? Где ты хочешь эту вашу остриечу? Идите в кабак на крышу, там ништяк, я щас позвоню, тебя встретят. Иди! Я поставил картонный чемодан с рыбой на пластмассовый паркет и ответил "ладно" в остывшую трубку. Окна Сретенки уже окрасило электричество. Затем я попросил портье вызвать такси (с её телефона) к главному подъезду Лубянки, а сам упиздил в кабак пешком, мысленно хваля себя за находчивость и рачительность. Через какие-то 8 км я нашёл это место. У меня всегда были недопонимания с официантами. Все они считают, что я - сын Брунейского султана. А это неправда! - Мне серьёзные люди сказали, что тут для меня будут существенные скидки! - Вы ещё нихуя ничо не заказали. - Я должен собраться с мыслями... Дайте гренок! - Так. Ещё? - Ещё гренок! - Что пить будете? - Я? - Вы! - Лично я буду пиво, граммов 100. Это дорого? - Примерно как гренки. - Тогда гренки уберите. Тут сейчас остриеча предстоит, ненормальные будут собираться. - Начало я уже вижу. Ещё что-нибудь? - Нет, спасибо, сдачу принесите. За дождём пришёл ветер с вечером, и город жирно засиял. Я ел жареный хлеб на крыше, смотрел на Москву и жалел портье. Плавились часы, седели волосы подмышками, играл дудук. Никто из острийцев ко мне на встречу так и не пришёл, но вдруг, возникнув из ниоткуда, (это как припев заорать во время куплета!) какие-то два милых земляка обняли меня и мне стало тепло и хорошо.