... и уже через мгновенье Аллочка, обдав всё вокруг себя морозным паром, была в тамбуре. Носы её каблукастых всесезонных босоножек были обильно припорошены свежим снежком и она дробно сплясала три притопа в гулкий железный пол. Тут же в двери появилась натёртая подушкой голова Берёзы:
- Эт кто тут без меня сандаликами ебашит?
- Берёза, милая, привет!
- Привет-привет. Прими в сторонку, я собачку просру пока стоИм.
Берёза выпростала откуда-то из акробатического трико сонного мопса, ухватила его за задние лапы, качнула пару раз и "алле-оп!!" ловко зашвырнула того тройным сальто далеко в снег. Собачка просралась уже в воздухе и пулей метнулась назад в тёплый вагон, но Берёза считала прогулку незаконченной и, мурлыча себе под нос басом забытый хит "Растёт в Волгограде Берёзка", ещё несколько раз тем же макаром выкинула кобелька на мороз. Затем она со словами "ах ты ж сучонок" подхватила уссавшуюся и трясущуюся собачку под живот и ушла к себе в купе досыпать.
Лиска и Бьорк были счастливы появлению Аллы:
- Заходи, дорогая, заходи израильтяночка!
Алла насупилась:
- А эта скотина здесь?
- А хуле ж не здесь?! Здесь конечно, ходит, блеать, по вагонам, нитки красные продаёт! - (это уже Всталарано примчалась на шум).
Алла пожевала на губах что-то нелицеприятное, но слов никто не разобрал.
Алла двинулась по вагонному коридору мимо распахнутых купе с храпящими психами. Вдруг её внимание привлекла надпись на двери одного закрытого купе: Посторонним в.
Алла притормозила:
- А это что? Кто здесь?
Не успели ей ответить, как дверь с лязгом отъехала в сторону, и в проём высунулась не знающая сна ветеранская голова:
- Мерцающая лента острийского декаданса замкнулась в кольцо антисемитского самотворчества!
Ноги Аллы тут же облило горячим испугом, она сделала шажок назад и тихим шёпотом присела:
- Нихуясе...
Дверь с грохотом захлопнулась, но из-за двери креативная голова продолжала истошно вопить:
- Иногда мы делаем неверный выбор, чтобы оказаться в нужном месте!! Креатив! Смерть антисемиту полоцу и лжееврею киргизу!
На выручку пришёл Знание. Он подхватил слабеющую тушку Аллы:
- Не бойся, привыкнешь. Ты только в купе это не ходи. Айда к нам, там Траста сейчас сеанс культурно-лечебного гипноза с Поршнем проводить будет.
В дверях соседнего купе возник вечноприветливый и опрятный в словах захалаченный Штирлиц:
- Алка, ёптыть, привет! А чо у тебя вся спина в каком-то сраном мазуте?!
- Да под составом корячилась, вагон наш от челябинского паровоза к израильскому перевязывала, вот и запачкалась.
Поезд снова катил на юг, но многие сумасшедшие об этом ещё не знали.
В проходе, дико жестикулируя и о чём-то беззвучно споря, замаячили две фигуры. Это железнодорожные глухонемые шароёбились по вагонам, втюхивая втридорога простакам игральные карты с изображением голых острийских женщин. Звали их в рифму: СТС и brbs.
Продолжение, если не забанят, последует.
- Эт кто тут без меня сандаликами ебашит?
- Берёза, милая, привет!
- Привет-привет. Прими в сторонку, я собачку просру пока стоИм.
Берёза выпростала откуда-то из акробатического трико сонного мопса, ухватила его за задние лапы, качнула пару раз и "алле-оп!!" ловко зашвырнула того тройным сальто далеко в снег. Собачка просралась уже в воздухе и пулей метнулась назад в тёплый вагон, но Берёза считала прогулку незаконченной и, мурлыча себе под нос басом забытый хит "Растёт в Волгограде Берёзка", ещё несколько раз тем же макаром выкинула кобелька на мороз. Затем она со словами "ах ты ж сучонок" подхватила уссавшуюся и трясущуюся собачку под живот и ушла к себе в купе досыпать.
Лиска и Бьорк были счастливы появлению Аллы:
- Заходи, дорогая, заходи израильтяночка!
Алла насупилась:
- А эта скотина здесь?
- А хуле ж не здесь?! Здесь конечно, ходит, блеать, по вагонам, нитки красные продаёт! - (это уже Всталарано примчалась на шум).
Алла пожевала на губах что-то нелицеприятное, но слов никто не разобрал.
Алла двинулась по вагонному коридору мимо распахнутых купе с храпящими психами. Вдруг её внимание привлекла надпись на двери одного закрытого купе: Посторонним в.
Алла притормозила:
- А это что? Кто здесь?
Не успели ей ответить, как дверь с лязгом отъехала в сторону, и в проём высунулась не знающая сна ветеранская голова:
- Мерцающая лента острийского декаданса замкнулась в кольцо антисемитского самотворчества!
Ноги Аллы тут же облило горячим испугом, она сделала шажок назад и тихим шёпотом присела:
- Нихуясе...
Дверь с грохотом захлопнулась, но из-за двери креативная голова продолжала истошно вопить:
- Иногда мы делаем неверный выбор, чтобы оказаться в нужном месте!! Креатив! Смерть антисемиту полоцу и лжееврею киргизу!
На выручку пришёл Знание. Он подхватил слабеющую тушку Аллы:
- Не бойся, привыкнешь. Ты только в купе это не ходи. Айда к нам, там Траста сейчас сеанс культурно-лечебного гипноза с Поршнем проводить будет.
В дверях соседнего купе возник вечноприветливый и опрятный в словах захалаченный Штирлиц:
- Алка, ёптыть, привет! А чо у тебя вся спина в каком-то сраном мазуте?!
- Да под составом корячилась, вагон наш от челябинского паровоза к израильскому перевязывала, вот и запачкалась.
Поезд снова катил на юг, но многие сумасшедшие об этом ещё не знали.
В проходе, дико жестикулируя и о чём-то беззвучно споря, замаячили две фигуры. Это железнодорожные глухонемые шароёбились по вагонам, втюхивая втридорога простакам игральные карты с изображением голых острийских женщин. Звали их в рифму: СТС и brbs.
Продолжение, если не забанят, последует.