Будни богини.

Солнышко заглянуло в заплёванное окошко одной восточной квартирки, попало лучом в чей-то раскосый глаз, и на старой войлочной кошме заворочалась голова с плоским лицом и свалянным, по-азиатски жёстким пуком волос.

Тут же кто-то загремел чем-то металлическим по канализационному стояку в туалете. Пора было вставать и начинать писать темы о своей прекрасной жизни. Она прошлёпала босиком в туалет, приподнялась на цыпочки, чтобы меньше пачкались щиколотки, и попробовала пальцем жёлто-коричневые подтёки на отлип. Стены по-прежнему были сырыми. Надежда на то, что за ночь дыры в трубе затянет высохшим говном и на голову перестанет лить стоками рухнули. У какой-то твари сверху видимо ещё оставалась вода, которой она и смыла недавно унитаз. Богиня вернулась на кошму, достала из-под вчерашнего пакета с едой тетрадку и карандаш, ослянивала его и первые строчки поползли по листу: «Утро выдалось прекрастным- под дверью меня ждал опять букет роз- это наверна тот юрист- ну я говорила- что он ни может без меня- нищеброд- я их даже- не взяла- он недостоин- пусть денег даст- импотент или ремонт сделает- тогда дам...» Дальше слова не шли. Она решила взвеситься, но результат не порадовал. Поняв в чём дело, богиня опять колченого засеменила в туалет. Через несколько минут взвесилась снова, но цифры на весах никак не изменились. Богиня замерла и крепко озадачилась. Потом, вспомнив, вскрикнула что-то гортанно-азиатское, сняла колготки и опять встала на весы. Теперь всё было в порядке: минус полтора кг. Слова снова полились из неё: «А сейчас- я возьму свою легкую-очень красивую палатку и- поеду- на такси на пляж- сводить с ума всех мужиков-= ещё несколько= человек в чс попадут точно...» Богиня взвалила на плечи пыльную юрту, лежавшую у кошмы, взяла пакет с кормом, натянула короткую джинсовую юбку и запиздила искать арбу, одновременно думая над новой сногсшибательной темой. Во дворе аула какие-то мальчишки играли в футбол. И в момент появления согнутой под тяжестью тюка фигуры какой-то сорванец изо всех сил нанёс удар по мячу. Мяч мощно, со звоном, уебал прямо в рынду крейсеру! Богиня охнула, подогнула ноги, искривив голени, выронила пакет с кормом и в её тускнеющем сознании пронеслось: «О! сногсшибательная, просто сногсшибательная  идея! Про теннис надо будет темку замутить!..»