Строительные байки-2

Это Бизнес-центр "Мосэнка Парк Тауэрс - ул. Таганская, д. 17-23"

Исторические двухэтажные домики с дома № 17 по дом № 23 сохранены и отреставрированы в виде фасадной части, к ним пристроены три многоэтажных корпуса, которые сдаются под офисы.

Отработав три месяца в Агрострое на реконструкции гостиницы Берлин, получив 2 аванса, ни одной зарплаты и неограниченное количество ножек Буша, я наконец-то осознал, что тут не светит и еще недели 2-3 ходил на работу с газетой "Из рук в руки". Приходил ровно в 8.00, уходил ровно в 17.00, всё рабочее время сидел на телефоне, звонил по объявлениям. 

И нашел себе работу, которая очень сильно повлияла на мою дальнейшую судьбу.

Контора называлась СП "Мосэнка". Ушлые ребята из турецкой фирмы Энка создали СП (совместное предприятие) с человеком, близким к Ресину, где работали одни россияне, на которую оформлялись все разрешения на строительство, ордера и все прочее, а сама Энка клала кирпичи, заливала бетон и больше ничем не заморачивалась. 

Я отстроил с Энкой этот домишко, после чего открыл собственную компанию и оказывал те же самые услуги иностранным строительным фирмам, финским, австрийским, итальянским, югославским и прочим, которых до 1998 года в Москве было пруд пруди, но уже не за зарплату, а по Договору. Выполнял функции генерального подрядчика от получения разрешений на строительство до сдачи объектов Госкомиссии. Делал за них исполнительную документацию на все виды работ, привозил главных инженеров всех сетей на приемку, в общем представлял это все перед городскими властями. 

Стоило на объекте появиться какому-нибудь инспектору, ОАТИ, СЭС, пожарник или кто-то еще - не важно, турки кричали мне: "Ашот! Руски мафия!!!!" и моментально исчезали )

Решать вопросы с "руски мафия" - это была моя прерогатива. В том числе доводилось общаться и с настоящими пацанами в удобных тренировочных штанах и бейсбольными битами. 

На работу меня брали люди, с фамилиями Воронцов (барин), Елисеев (главный инженер), нормальные русские мужики. Я и не знал, что устраиваюсь к туркам. Приехал на стройку. Малость офигел. Из котлована лезут какие-то непонятные товарисчи с лопатами и кричат "Брат!" Я шарахаюсь от неожиданности: "Да какой я вам брат? Я армянин!" А они хлопают себя по грудям и кричат: "Курды, брат, курды!" Почти все работяги - турецкие курды, поклонники репрессированного Мустафы Оджалана. Инженеры, конечно, турецкие. 

Где красный кружочек, там тогда была прорабская. 

Я сидел у окошка в уголке, напротив меня сидели два турецких прораба, Бора Куртулуш и Кая Карабай. Бора вечно жаловался, что когда он девушкам в клубе говорит, что он турок, они не хотят с ним общаться. "Они спрашивают: "ты откуда?" я говорю: "какая разница, мы же говорим по-английски?" - "Ну всё-таки". Я говорю Турция - они уходят".. Трагедия. Сам Бора из Эрзрума. Он рассказывал, что территория вокруг города, где были вырезанные армянские деревни, до сих пор не заселена. Там никто не хочет там селиться. Больше века прошло.

Кая ни на что не жаловался. Он вообще молчал. Пил очень крепкий чай без сахара (как я), курил очень крепкий табак (как я) и молчал (это не как я, скорее как Дворецкий из Семейки Адамсов, мычал иногда, или одобрительно, или наоборот). Такой же высокий, костистый, с большими ладонями и широкими плечами. Хмурый и молчаливый. Кая в переводе с турецкого - камень, скала. Кара - черный. Бай - понятно, бай. Вот с этим "Скала Черный Господин" у нас завязалась крепкая, но молчаливая дружба. Иногда он молча, но с улыбкой, брал у меня сигареты Житан капрал. Нюхал пачку, доставал сигарету и одобрительно мычал. А иногда звонил в "чай сервис", где посменно работали две девушки, Галя и Гуля и говорил: "Галя ма - Гуля ма? Галя, два чай. Как мнэ." И когда приносили два чая на подносике, он забирал один, а по поводу второго стаканчика молча, но величественно кивал головой в мою сторону - отнесите! 

Однажды Кая оставался в ночную. А я приехал к половине восьмого, против обыкновения. Проходя мимо окошек, я увидел его с русской барышней, потом столкнулся с ней у входа.. А потом Кая, блаженно улыбаясь и с трудом подбирая русские слова, спросил: "Ашот... Мой малчикь... мой зайчикь... папал пат трамвайчикь.. Это што???" 

- Это шутка, Кая. Это веселая, остроумная  девушка,  - я так ответил. Не знаю, что он понял )

В общем у Кая не было проблем с общением. Он на всех языках одинаково красноречиво молчал )

Мы с ним копали теплотрассу через Таганский парк, 750 метров. От российской стороны ответственный, как всегда, я, от турецкой Кая. 

Я открыл Ордер на земляные работы на свое имя, согласовал со всеми заинтересованными сторонами, в том числе договорился с детским кукольным театром о ремонте за счет турок. А хуле ж я буду турецкие бабки жалеть на российских деток? Да еще в начале девяностых? Там наши актеры-режиссеры без зарплаты на голом энтузиазме работали! В общем, первый рабочий день, загнали в парк экскаватор, 8 самосвалов, толпа начальников, как русских, так и турецких, русские за мной бегают: "Ашот, ленточку! Ленточку не натянули! Без ленточки низя, все не так!" Турки Кая мозг ебут все дружно, в общем гвалт стоит и агицын паровоз. Наконец первые 8 самосвалов отгрузили, тракторист вылез на броню покурить, начальство проразбрелось, один Кая стоит мрачнее тучи, скрестив свои руки-лопаты на груди и нахмурив брови. Реально - Скала. Я его плечиком в бок:

- Всё, расслабься. Все ушли. Пойдем чайку попьём.

Молчит. Хмурится.

- Да успокойся ты, всё кончилось. Пошли! Чай хочешь?

- Нэт.... Билядь хочу! (((

Встретил его лет 15 спустя на стройке в Щербинке. Я такой широченной улыбки на его узком, вечно хмуром лице никогда раньше не видел. Обнялись. Помолчали. Закурили. Всё как обычно ))))