Монгольская народная сказка.

Бывает, встретит бабушка Олтынкойок заблудившихся геологов, приведёт в юрту. И давай сказки рассказывать, хотят они или нет.

- Попросила мама Цэнгэлмаа дочь Бадралцэцэг отнести бабушке пирожков к юбилею смерти Чингисхана. Надела Бадралцэцег на себя короб и красную шапочку. И спросила, почему у всех девочек на стойбище шапки как шапки, а у неё красная резиновая шапочка. А это чтобы тебя спасатели сверху хорошо видели, сказала мама. Сорок лет уже, сколько можно. Вертолет три раза в неделю вызывать. Я как дурочка, сказала Бадралцэцэг. Вот поэтому у тебя и красная шапочка, сказала мама. Не хотела бы и не носила, кто тебя просит, я просто принесла. Спросила Бадралцэцэг, а зачем бабушке короб пирожков. Чтобы ела, ответила мама Цэнгэлмаа. Какой ты глупый ребенок, сказала она. Снегоход сломался, а туда три дня ехать. Кто бабушку кормить будет? Иди давай. У всех детей голова большая, а у тебя я не знаю. И если встретишь волка, его не слушай, ему одно надо. И Бадралцэцэг пошла через дремучий монгольский лес. Сквозь заросли жасмина и туй. Устала немного и села на пенек. И только села, выходит из кустов мама Цэнгэлмаа и говорит: «Не садись на пенек, не ешь пирожок». Бадралцэцэг говорит, да не хочу я есть. Я просто села, надоела ты уже. Только где-нибудь сяду, она выходит из кустов, говорит, не ешь пирожок. А чего тогда садишься, говорит мама Цэнгэлмаа. Что ты как маленькая. Сорок лет уже, а ведешь себя как маленькая. Чтобы больше не было такого. - Старушка, нет ли у тебя цитрамону? — спрашивает обычно в этом месте один из заблудившихся геологов. - Помрёте с этой химии и некому похоронить будет. Лучше голову барсучьим жиром намазать. Пришла Бадралцэцэг к бабушке и отдала ей короб пирожков. Чтоб олень забодал, сказала бабушка, твою мать. Не могу уже есть эти пирожки. Пять лет одни пирожки коробами ем. Тебе чай с сахаром или без? Без, ответила Бабралцэцэг. Ну, без так без, сказала бабушка и налила себе и Бадралцэцэг чаю без с сахаром и съела пирожок. В страшных мучениях умирала бабушка. "Вот и хорошо, - сказала мама Цэнгэлмаа, входя в юрту, - все её олени нашими будут. А бабушку ты отравила, Бадралцэцэг. Так что тебя в тюрьму посадят. Прямо смотреть на тебя не могу. Уходи из юрты, тут убийцам делать уже нечего". Бабралцэцэг на самом деле делать было нечего. Бадралцэцэг нигде не работала. И хобби не было. Поправила она красную шапочку и пошла через лес, куда глаза глядят. Прямо, прямо и прямо. Куда глаза глядят. Возьми пирожков на дорожку, крикнула мама Цэнгэлмаа, но Бадралцэцэг не дурочка ж. - Вы можете просто дорогу к станции показать и всё? — спросил ещё один заблудившийся геолог. - Говорила тебе, голову надо барсучьим жиром намазать. Борода здоровая, а голова больная. Что попало из неё говоришь. Не дослушаешь, а говоришь. А дальше вот что было. Догоняет её бабушка, предупреждает, что только с волком не говори, он ещё тот. Пошла домой в юрту, легла и обратно умерла. Бадралцэцэг сказала, что хорошо, не буду говорить, и тоже пошла. А тут стоит в кустах волк Абрам... - Вы хотя бы рукой направление показать можете? — спрашивает второй геолог нервно. — Просто показать и сказать - туда? - Вот сейчас бабушка рассердится и не будет дальше рассказывать, что волк Абрам сказал Бабралцэцэг. Но бабушка не такая. Спросил волк Абрам Бадралцэцэг, почему она спешит быстрее, чем он. И почему Бадралцэцэг не интересуется, как он поживает. "Как ты поживаешь, волк Абрам?" – спросила Бадралцэцэг. Волк Абрам ответил, не твоё это дело, монгольская сорокалетняя девочка. И спросил, как поживает Бадралцэцэг. Бадралцэцэг сказала, что хорошо. Но не всегда. Сейчас вот, например, плохо. Тогда волк Абрам сказал, что если надо сделать опять хорошо, то он да. Волк Абрам сделал хорошо и Бадралцэцэг повеселела. А волк Абрам сказал, что ему пора к хорошему доктору. "А что такое?", – спросила Бадралцэцэг. Да ничего особенного, сказал волк Абрам. Просто если Бадралцэцэг будет и дальше ежей носить там, где им обитать не полагается, замуж её никто не возьмет. А она уже не маленькая. Он сказал, что напишет заявление в полицию. И Бадралцэцэг посадят в тюрьму за причинение вреда его тяжкому здоровью. И ёж Наранбаатар сказал, что тоже напишет заявление в полицию. Потому что его здоровье ещё хуже. И Бадралцэцэг опять посадят в тюрьму. Он и на волка Абрама напишет заявление. А то самый хитрый, сразу двоих. И волка Абрама тоже посадят в тюрьму. Ёж Наранбаатар здесь всех научит садиться куда следует, а не где ноги устали. На пенек уже нельзя заползти погреться. Как маленькие, я не знаю. Только выползешь - садятся, только выползешь - садятся. Уже везде побывал, всё видел. - Спасибо за приют, бабушка, пойдём мы, — говорит третий геолог. - Идите, идите. Как к утру лес увидите, значит, там волки. Если не увидите, значит, нет волков. В обратную сторону вы пошли. - Вот с... - Заплакала тогда Бадралцэцэг и сама пошла в полицию садиться в тюрьму. Но её не посадили в тюрьму. Потому что в монгольской полиции работают лучшие в мире полицейские Баланбай и Николай. Они узнали, что бабушку отравила мама Цэнгэлмаа. А волка Абрама никто не просил Бадралцэцэг и ежу хорошо делать, это была его инициатива. Хотели ежа Наранбаатара допросить, но он сказал, что видеть никого не может. Хочет, но не может. Да и слышит неотчетливо. Он лучше напишет. И попросил передать ему туда ручку с запасным стержнями и побольше бумаги. А когда волка Абрама поймали и открыли, из него вышли мама Цэнгэлмаа, бабушка, два геолога и Фёдор Конюхов с веслами. Маму Цэнгэлмаа посадили в тюрьму, а бабушка пошла домой и там обратно померла, потому что старая. Геологов Балабай и Николай поменяли на фритюрницу. А Федора Конюхова вернули жене. Здесь строгие законы. А из волка Абрама сделали манто, как он ни старался. Бадралцэцэг стала жить-поживать и добра наживать. А ёж Наранбаатар продолжает в полной темноте писать в монгольскую прокуратуру. Но там никто читать не умеет, или еж непонятно пишет. А сейчас все спите, силы нужны. А то завтра кто ягель для оленей искать будет. И в этом месте геологи начинают материться, ногами топать. И тогда бабушка Олтынкойок говорит, что нужно с этого пригорка спуститься, там и станция. Как ленивые, сто метров всегда не доходят. Только нужно внимательно по сторонам смотреть. Там волк Абрам любит просто так гулять.(c) В. Денисов