Превратности судьбы.

Километрах в двух от дома Коли Баранова есть свиноферма. Раза три в неделю случалось то, отчего люди в поселке падали почти замертво. Это со стороны свинского санатория дул несовместимый с жизнью ветерок. От него забытый на улице компот тут же превращался в крепленое абхазское вино. Это из плюсов. Но есть минусы.

Концентрация отравляющих веществ в воздухе достигала 7-го уровня по международной шкале ядерных событий. По ощущениям жизни это похоже на то, как если бы авария на Фукусиме-1 происходила по чётным дням недели ежемесячно.

Через минуту после смыва в унитазе свинофермы все жители посёлка пахли одинаково. Деодорант "Нафнаф" клубами окутывал посёлок и снижал цену жизни всему, что имело легкие. По выходе на улицу взрослые начинали говорить детскими голосами. У женщин с волос осыпалась хна.

Свиньи оттягивались по полной. Шведским столом из помоев можно было и без того заполнять ступени ракет. Но пропущение оного через свиней наделяло конечный продукт теми восхитительными признаками, появление которых возможно только при обогащении урана. Утолив голод, свиньи интеллигентно грызли на десерт уголь, пуская в небо задорные колечки дыма из торпедных аппаратов. Процесс начинался.

А ближе к восьми вечера на свиноферме происходило что-то, от чего в посёлке срывало двери с петель. Деревья между свинофермой и поселком стояли голые как студентки на медосмотре. В этих лесах была невозможна любая форма жизни.

У Баранова не складывалась личная жизнь. Проблема заключалась в том, что сначала Баранов построил себе дом, а потом свиньи построили себе свиноферму. Свиньи есть свиньи. Ожидать от них другого нелепо. Привести сюда влюбленную женщину было решительно невозможно. Местные подвергались принудительным ингаляциям постепенно, в течение длительного времени. Свинский пердеж подрывал стрессоустойчивость местных, умалял мотивацию к позитивному мышлению, разрушал социальные связи и формировал зависимость к апатии. Но не убивал. В конце концов, все здесь избавились от гайморита. Но появление в этом месте людей без соответствующего иммунитета могло иметь летальный исход.

Вскоре до посёлка стали добираться не только ударные волны, но и звуки. Видимо, в рацион свиней стали добавлять овощи и бобовые. И тогда посёлковые старухи закинули рюкзаки на мощные плечи. Вооружились палками для скандинавской ходьбы и двинули в город. Дошли не все. Но на это и был расчёт. Кто-то донести до прокуратуры главную мысль был должен.

Через неделю к свиньям приехал прокурор. Никто не знает, что им сказал советник юстиции. Может, рассказал, как паяльная лампа устроена, может, фарш показал. Никто не знает. Но содержание прокурорского предостережения они истолковали буквально. У свиней случился запор. Вот могут прокуроры, когда захотят.

Месяц поселок жил как в раю. Баранов истолковал это как добрый знак.

Кристиной оказалась тонконогая брюнетка с гладкими как шелк волосами. И ногтями, которыми удобно есть спагетти и суши. Она называла Баранова Ником и жаловалась на качество последних моделей клатчей Луи Виттона. Баранову она нравилась тем, что только в звучании её слов слышалось то забавное эхо, которое он помнил с детства, крича в колодец. Вот, вроде мысль пошла, а запоминаются только три последние буквы. Никакой мороки с недопониманием.

Секс приближался стремительно. Во дворе были съедены шашлычки и выпито вино. Баранов сдуру завёл разговор о Феллини, но вовремя спохватился. В прошлый раз он так чуть не прокололся с Набоковым. Баранов Кристине нравился тем, что постоянно говорил загадками. Обрывал себя и задумывался. Это выдавало в нем мужчину.

Кристина страдала от недостатка мидий и умных подруг. Она составляла мнение о мужчинах по их запаху и поступкам. И то, что Баранов стал раздевать её прямо в беседке, объясняло его суть храбреца и добытчика. Кристина раздула красивые ноздри и приготовилась понять запах Ника Баранова.

На этом терпение свиней закончилось. Они хором дали в сторону посёлка такой залп, что в окнах задребезжали стекла. В округе ослепли совы, а в поселке прорвало коллектор. Два дома оказались в эпицентре стихийного бедствия и клининговый ураган «Катрина» в Новом Орлеане по сравнению с этими делами вызывал смех. Теперь, чтобы достать банку с помидорами, соседям приходилось спускаться в погреба, где прокурорского предостережения было примерно по пояс. С озера, на котором стоял дом Баранова, в течение минуты свалили цапли и ондатры. В домах замигали лампочки.

Страшный крик оглушил окрестности. Это на прическе Кристины появился сначала мокрый эффект, а потом завивка. К такому сексу Кристина оказалась не готова.

Но к этому оказались не готовы все. Пострадал не только секс Баранова, но и туристический праздник с гитарами и костром на заимке. Катавший гостей за пятьсот рублей ослик унёс нетрезвого барда в неизвестном направлении, а от недостатка кислорода погас огромный костёр. Мужчину искали по мату. С осликом они кричали по очереди. Ослик учился быстро. Когда их нашли, он уже довольно отчётливо произносил "ипанарот".

Свиньи сделали контрольный выстрел. Свиньи есть свиньи. В посёлке пропал интернет.

Утром обугленный и дымящийся посёлок представлял из себя унылое зрелище. По улицам ходили коровы. Хотя посёлок был закрытого типа и из скотины в нем проживали только несколько похожих на чмо собак, стоимостью как мерседес каждая. После свинской атаки они перестали узнавать директрису строительной компании и, подслеповато щурясь, мочились на ноги ошибочно вызванным пожарным.

А поселковые старухи наточили палки для скандинавской ходьбы и снова собираются к прокурору. Они поверили, что тот может запретить свиньям ходить по-большому.

Баранов пытается вернуть расположение Кристины, напирая на то, что волосы отрастут и будут как новые. У них в посёлке есть старуха, на которую ещё Ермак Тимофеевич глаз положить хотел. Так вот она после одного урагана со свинофермы тоже сбросила старые волосы. Но зато потом новые выросли как у Мэрилин Монро. Сейчас ходит по посёлку и поет: ба дум, ба дум, ба дуп пе дамп, пу!

(с) Денисов

+11