хуесла

Мой приятель Борис купил Tesla. Сказал — будущее наступило. Я ответил, что будущее может и подождать.

Борис человек обеспеченный. Работает в IT, как сейчас говорят. Раньше это называлось «программист», но теперь нужны три буквы и важный вид. Деньги у него водились, а вот терпения — не очень. Поэтому Tesla купил импульсивно. Как Анна Каренина под поезд — красиво, но необдуманно.

Через неделю он жаловался на скрипы в салоне. Автомобиль за три миллиона рублей скрипел, как наш старый буфет на Рубинштейна. Я сказал: «Борис, это ностальгия. Американцы услышали про русскую душу и добавили страдания». Он не оценил. Сказал, что зазоры между панелями неравномерные. Я ответил: «У моих «Жигулей» зазоры были заводской комплектацией. У тебя — это эксклюзив. За отдельную плату».

Потом выяснилось, что зарядка занимает полчаса. Полчаса! Я за это время успеваю заправиться, купить пирожки и поспорить с заправщиком о смысле жизни. Борис сидит у станции, листает телефон. Говорит — экологично. Я говорю — монотонно. Он возражает: «Зато я спасаю планету». Я киваю. Думаю про батарею, которую через десять лет надо менять за миллион. Про заводы, где её делают. Про электричество, которое откуда-то берётся. Но молчу — у Бориса взгляд миссионера.

Однажды он позвонил мне из собственной машины. Не мог выйти. Аккумулятор подсел, электронные ручки отказали. Я спросил: «Борис, ты в заложниках?» Он ответил: «У меня экологичное заключение».

Приехал я к нему с монтировкой. Шутка. На самом деле оказалось, что есть механический трос аварийного открывания. Но его надо знать где искать. Инструкция на двести страниц. Мелким шрифтом. На английском. Я сказал: «Борис, у моих «Жигулей» ручка — она просто ручка. Тянешь — открывается. Даже пьяным справишься. Проверено неоднократно».

Ручки снаружи, кстати, отдельная поэма. Они утапливаются в кузов. Аэродинамика, понимаешь. Маск экономит каждый грамм сопротивления воздуха. Борис приезжал к родителям. Отец полчаса не мог сесть в машину. Стоял, гладил дверь, искал ручку. Думал, что склероз начался. Борис кричал из салона: «Нажми на край двери!» Отец нажимал. Не там. Соседи собрались. Думали — перформанс какой-то современный.

Самое комичное — кнопок в салоне нет. Всё через экран. Огромный, как в кинотеатре. Хочешь открыть бардачок — тыкаешь в дисплей. Печку включить — дисплей. Зеркала настроить — опять дисплей. Я спросил: «А если экран сломается?» Борис задумался. Сказал: «Тогда я просто поеду». Я уточнил: «Куда?» Он не ответил.

Автопилот у них называется «полное самоуправление». Но руки убирать нельзя. Глаза от дороги не отводить. Сидишь, держишь руль, смотришь вперёд — в общем, водишь. Только дорого. Это как безалкогольное пиво — название есть, смысла нет. Маркетологи у Маска, видимо, те же, что придумывали «демократическую централизацию».

Летом Борис возил тёщу. Крыша у Tesla стеклянная. Панорамная. Красиво, спору нет. Едешь — небо над головой, облака, романтика. Через полчаса тёща попросила остановиться. Сказала, что чувствует себя пирожком в духовке. Лицо красное, платок сползает. Борис объяснял про UV-защиту, про специальное покрытие, про нанотехнологии. Тёща объяснила про солнечный удар и про то, что в её годы шутки с давлением плохо кончаются.

Я предложил — купи шторки. Борис посмотрел в интернете. Шторки стоят как мой трёхмесячный бензин. Оригинальные. От Tesla. Я сказал: «Это гениально. Продать машину со стеклянной крышей, а потом продать способ от неё спрятаться. Маск — настоящий капиталист. Ленин бы оценил. Как пример, конечно».

Зимой, кстати, тоже весело. Сидишь под стеклом, снег сверху лежит. Ощущение, что едешь в аквариуме. Холодном аквариуме. С рыбами, которые мечтают о тёплых морях.

Недавно Борис рассказывал про сервис. Ближайший — в двухстах километрах. Записываться надо за месяц. Приехал он туда с какой-то ерундой — дверь неправильно закрывалась. Сказали — надо менять весь модуль. Триста тысяч. Борис спросил: «А просто дверь подрегулировать?» Ему ответили: «Это не предусмотрено концепцией».

Концепцией! У моих «Жигулей» концепция простая: сломалось — чини. Молотком, матом, изолентой — но чини.

Прошлой зимой Борис звонил мне в три часа ночи. Машина обновление скачала. Автоматически. Ночью. Час обновлялась. Он в командировку опаздывал. Стоял во дворе, смотрел на экран с индикатором загрузки. Говорит: «Как будто Windows установил. На колёсах». Я сказал: «Борис, ты за три миллиона купил компьютер. Который иногда ездит».

Но больше всего меня умиляет зарядная инфраструктура. В Москве — да, нормально. А попробуй в Тверь съездить. Или к тёще в Рязань. Борис теперь маршруты планирует как военную операцию. Где зарядка, сколько километров, хватит ли. Раньше он просто садился и ехал. Как все нормальные люди.

Я его спрашиваю: «Борис, ты счастлив?» Он думает. Долго думает. Потом говорит: «Я на острие прогресса». Я говорю: «Борис, на острие обычно больно».

Недавно он признался, что скучает по простым вещам. По тому, как раньше садился в машину — и она просто заводилась. Без обновлений, без приложений в телефоне, без танцев с бубном вокруг зарядной станции. Я сказал: «Это называется ностальгия по функциональности».

Но Борис держится. Говорит, что через десять лет все будут на электромобилях. Может, и будут. Я не спорю. Только пока что он один в нашем дворе сидит полчаса у розетки. А я за это время съездил, вернулся и самогон у соседа попробовал.

В общем, я рад, что живу в эпоху прогресса. Издалека это особенно красиво. И безопасно.