Вечером в одном приморском городке сидели на лавочке двое старых друзей.
Один из них был небольшого роста, поэтому запросто помещался в поношенный детский маскарадный костюм медвежонка из бюджетной синтетики. Был он с пейсами и очень выразительным носом, я даже и не возьмусь вам его описать, это черт те что такое, а не нос! Голова его была покрыта хасидской шляпой. Гигроскопичностью костюм Медвежонка не отличался, как вы сами понимаете, поэтому через несколько минут после облачения (по мере прогрева теплом тулова) наряд начинал трогательно пахнуть бывшими владельцами и детской мочой. От этого Медвежонок потешно морщил свой нос, тёр его ладонью, с удовольствием сморкался и откидывал свой нос подальше от воротника комбинезона.
Второй же был пострижен "под ёжик", одет в обычную тельняшку и флотские брюки клёш. Причём были они до того старые и многократно стиранные, и сели в размерах настолько, что длиной своей едва закрывали колени моряка. Но клёш с годами никуда не делся и при ходьбе ноги нашего второго героя стучали в штанах как карандаши в стакане. Ещё брюки за долгие годы изрядно уменьшились в седле, и это сильно влияло на походку мужчины, т.к. при движении клёши больно врезались в жопу, наподобие стрингов, и второму другу приходилось время от времени выделывать освободительную "восьмёрочку" своим тазом, дабы ослабить дискомфорт в жопе и в паху. Он научился этому па от одной нескромной мулатки, во время репортажа с бразильского карнавала. Не, ну не лазить же на глазах у всех руками себе в задницу?! Каким-нибудь суровым челябинцам "восьмёрочка" могла показаться чем-то легкомысленным, но пожилым курортницам нравилось.
Медвежонок, раздув косячок, плямкал губами и шумно затягивался едким дымом, а флотский нещадно кадычил коньяк прямо из канистры, изредка закусывая мороженым. Оба они при этом молча смотрели на звёздное небо, которое висело над крышей. Справа от трубы были звезды Медвежонка, а слева - Моряка.
Звёзды Медвежонка носили имена его друзей: Здание, Копчик-дам, Покрышкин, Волос, Мюллер, Дожрамши, Хоттабыч, Монотон-видор, Ниггер, Фараон, Ващеблин, Литбюро, И-снова-здравствуйте, Ипатьево, Об Лом и т.д.
Моряк же, истощившись в походах от неуправляемых поллюций, больше тянулся к бабам. Поэтому и звёзды в его части неба носили другие имена: Волчья смерть, Соври-да, Борисовна, Дэр Дерево, Уриночка, Лошадко, Ухти, Пасти-порву-как-здрасти, Пиписка-юмариска, Креветка, Въебу-ка, Алабайка...
Косячок начал жечь пальцы, да и в канистре поубавилось. Пока Медвежонка пробило на "ха-ха", Флотского начало нестерпимо клонить в сон. Голова его, со стрижкой-ёжиком, упала на грудь, рука с мороженым безжизненно легла рядом на скамеечку. И приснилось ему, что реинкарнировался он из сверчка в ёжика, обычного крымского ёжика, на четырёх лапках, с милой и потешной мордочкой. И идёт он, вроде бы, к Медвежонку в гости, доёбываясь по пути к бабам, потому что неудобно с пустыми руками.
Ёжик сначала шел по полю, потом вошел в лес, а когда вышел оттуда — за ним уже крался Филин с каким-то гипнотическим маятником в клюве. Но Ёжик и не подозревал об этом.
Он шел, задрав мордочку к небу, зажав в лапках коньячную канистру, и вдруг так остановился, что Филин чуть не налетел на него. "Звезда!" — подумал Ёжик о звезде в небе. И поглядел на звезду так, как будто впервые ее увидел. "И в луже..." — продолжал философски размышлять Ёжик. Казалось бы, какая разница?! Но хотелось почему-то именно с неба.
И Филин вслед за ним подошел к луже, но ничего, кроме себя, Филина, не увидел и, рассердившись, шлепнул своей лохматой киклой по воде.
А Ёжик со своей канистрочкой уже шагал дальше, время от времени отхлёбывая прямо из горлышка.
И вдруг застыл: прямо перед ним из тумана выплыла бело-чёрная полосатая Лошадь с симпатичным женским лицом.
"А интересно, — подумал Ёжик, — если пьяная Лошадь ляжет спать, она захлебнется в тумане?"
И он стал медленно спускаться с горки, чтобы попасть в туман и посмотреть, как там внутри.
"Вот. Ничего не видно. И даже лапы не видно".
— Лошадкооо! — позвал он.
Но Лошадь ничего не сказала ему, кроме своей излюбленной фразы.
Вдруг из тумана, как из форточки, снова выскочил Филин.
— Угу! У-гу-гу-гу-гу-гу!.. — закричал он жутким крохоборовским голосом.
"Псих", — подумал Ёжик, поднял сухую палку и, взяв ее наперевес, двинулся сквозь туман. Палка, как слепая, блуждала в тумане, пока не уперлась во что-то твердое.
— Тук-тук-тук! — постучал Ёжик по дереву,возможно, что и по березе.
— А-а-а!.. — загудело дерево. Ёжик попятился и немедленно выпил из канистры.
И тут из тумана появилась Собака. Это была какая-то сука с крашеной шерстью. Она зевнула во всю свою собачью пасть, облизала мокрый нос Ёжика и пропала в тумане.
— Е-ежи-и-ик! — донесся издали крик Медвежонка.
— О-го-го-го-го! — рванулся на крик Ёжик, но — бултых! — упал в воду.
"Я — в реке и в умате", — сообразил Ёжик и похолодел от страха.
"Пусть река сама несет меня", — немного погодя решил он. И его понесло вниз по течению.
Внезапно Ёжик ощутил под собой скользкую спину какой-то очень пёстрой рыбы и через минуту оказался на берегу.
— Спасибо! — вслух сказал он.
— Не за что! — беззвучно выговорила диковинная рыбина, небольно ущипнула Ёжика за яичко и пропала в волнах... Так Ёжик понял, что у него тоже имеется точка G.
- Ёжиииик! - тряс за рукав тельняшки Медвежонок, - проснись, нажрался, чтоль? Иди на работу к себе спи!
Моряк встал с лавочки, сладко потянулся, сделал "восьмёрочку", и подумал: "ну надо ж такой хуйне присниться!"
Он пожал на прощание нос мужчине в костюме Медвежонка, совсем уж было собрался уходить, как вдруг заметил прямо у своих ног колючий ежовый клубочек.
- Хе-хе-хе, - недобро хохотнул морячок, - нагнулся к ежу, нахлобучил ему на морду стаканчик из-под мороженого и вдруг по-футбольному лупанул по бедному ёжику ногой. Тот взмыл в воздух над кустами..
- Привет от Острия! Сучонок! Будешь тут ещё мне мозги во сне туманить...
Затем флотский взбил в глубине мотни рукою своё "хозяйство", чтобы оно казалось попышней и посолидней, и характерной морскою походочкой запиздил сдавать смену.
А Медвежонок ещё долго слышал из туманной темноты шаги моряка и то как тот от нехуй делать лупил себя по ляжке пустой канистрой...
P.S. Все совпадения с реальными острийцами строго случайны!
Один из них был небольшого роста, поэтому запросто помещался в поношенный детский маскарадный костюм медвежонка из бюджетной синтетики. Был он с пейсами и очень выразительным носом, я даже и не возьмусь вам его описать, это черт те что такое, а не нос! Голова его была покрыта хасидской шляпой. Гигроскопичностью костюм Медвежонка не отличался, как вы сами понимаете, поэтому через несколько минут после облачения (по мере прогрева теплом тулова) наряд начинал трогательно пахнуть бывшими владельцами и детской мочой. От этого Медвежонок потешно морщил свой нос, тёр его ладонью, с удовольствием сморкался и откидывал свой нос подальше от воротника комбинезона.
Второй же был пострижен "под ёжик", одет в обычную тельняшку и флотские брюки клёш. Причём были они до того старые и многократно стиранные, и сели в размерах настолько, что длиной своей едва закрывали колени моряка. Но клёш с годами никуда не делся и при ходьбе ноги нашего второго героя стучали в штанах как карандаши в стакане. Ещё брюки за долгие годы изрядно уменьшились в седле, и это сильно влияло на походку мужчины, т.к. при движении клёши больно врезались в жопу, наподобие стрингов, и второму другу приходилось время от времени выделывать освободительную "восьмёрочку" своим тазом, дабы ослабить дискомфорт в жопе и в паху. Он научился этому па от одной нескромной мулатки, во время репортажа с бразильского карнавала. Не, ну не лазить же на глазах у всех руками себе в задницу?! Каким-нибудь суровым челябинцам "восьмёрочка" могла показаться чем-то легкомысленным, но пожилым курортницам нравилось.
Медвежонок, раздув косячок, плямкал губами и шумно затягивался едким дымом, а флотский нещадно кадычил коньяк прямо из канистры, изредка закусывая мороженым. Оба они при этом молча смотрели на звёздное небо, которое висело над крышей. Справа от трубы были звезды Медвежонка, а слева - Моряка.
Звёзды Медвежонка носили имена его друзей: Здание, Копчик-дам, Покрышкин, Волос, Мюллер, Дожрамши, Хоттабыч, Монотон-видор, Ниггер, Фараон, Ващеблин, Литбюро, И-снова-здравствуйте, Ипатьево, Об Лом и т.д.
Моряк же, истощившись в походах от неуправляемых поллюций, больше тянулся к бабам. Поэтому и звёзды в его части неба носили другие имена: Волчья смерть, Соври-да, Борисовна, Дэр Дерево, Уриночка, Лошадко, Ухти, Пасти-порву-как-здрасти, Пиписка-юмариска, Креветка, Въебу-ка, Алабайка...
Косячок начал жечь пальцы, да и в канистре поубавилось. Пока Медвежонка пробило на "ха-ха", Флотского начало нестерпимо клонить в сон. Голова его, со стрижкой-ёжиком, упала на грудь, рука с мороженым безжизненно легла рядом на скамеечку. И приснилось ему, что реинкарнировался он из сверчка в ёжика, обычного крымского ёжика, на четырёх лапках, с милой и потешной мордочкой. И идёт он, вроде бы, к Медвежонку в гости, доёбываясь по пути к бабам, потому что неудобно с пустыми руками.
Ёжик сначала шел по полю, потом вошел в лес, а когда вышел оттуда — за ним уже крался Филин с каким-то гипнотическим маятником в клюве. Но Ёжик и не подозревал об этом.
Он шел, задрав мордочку к небу, зажав в лапках коньячную канистру, и вдруг так остановился, что Филин чуть не налетел на него. "Звезда!" — подумал Ёжик о звезде в небе. И поглядел на звезду так, как будто впервые ее увидел. "И в луже..." — продолжал философски размышлять Ёжик. Казалось бы, какая разница?! Но хотелось почему-то именно с неба.
И Филин вслед за ним подошел к луже, но ничего, кроме себя, Филина, не увидел и, рассердившись, шлепнул своей лохматой киклой по воде.
А Ёжик со своей канистрочкой уже шагал дальше, время от времени отхлёбывая прямо из горлышка.
И вдруг застыл: прямо перед ним из тумана выплыла бело-чёрная полосатая Лошадь с симпатичным женским лицом.
"А интересно, — подумал Ёжик, — если пьяная Лошадь ляжет спать, она захлебнется в тумане?"
И он стал медленно спускаться с горки, чтобы попасть в туман и посмотреть, как там внутри.
"Вот. Ничего не видно. И даже лапы не видно".
— Лошадкооо! — позвал он.
Но Лошадь ничего не сказала ему, кроме своей излюбленной фразы.
Вдруг из тумана, как из форточки, снова выскочил Филин.
— Угу! У-гу-гу-гу-гу-гу!.. — закричал он жутким крохоборовским голосом.
"Псих", — подумал Ёжик, поднял сухую палку и, взяв ее наперевес, двинулся сквозь туман. Палка, как слепая, блуждала в тумане, пока не уперлась во что-то твердое.
— Тук-тук-тук! — постучал Ёжик по дереву,возможно, что и по березе.
— А-а-а!.. — загудело дерево. Ёжик попятился и немедленно выпил из канистры.
И тут из тумана появилась Собака. Это была какая-то сука с крашеной шерстью. Она зевнула во всю свою собачью пасть, облизала мокрый нос Ёжика и пропала в тумане.
— Е-ежи-и-ик! — донесся издали крик Медвежонка.
— О-го-го-го-го! — рванулся на крик Ёжик, но — бултых! — упал в воду.
"Я — в реке и в умате", — сообразил Ёжик и похолодел от страха.
"Пусть река сама несет меня", — немного погодя решил он. И его понесло вниз по течению.
Внезапно Ёжик ощутил под собой скользкую спину какой-то очень пёстрой рыбы и через минуту оказался на берегу.
— Спасибо! — вслух сказал он.
— Не за что! — беззвучно выговорила диковинная рыбина, небольно ущипнула Ёжика за яичко и пропала в волнах... Так Ёжик понял, что у него тоже имеется точка G.
- Ёжиииик! - тряс за рукав тельняшки Медвежонок, - проснись, нажрался, чтоль? Иди на работу к себе спи!
Моряк встал с лавочки, сладко потянулся, сделал "восьмёрочку", и подумал: "ну надо ж такой хуйне присниться!"
Он пожал на прощание нос мужчине в костюме Медвежонка, совсем уж было собрался уходить, как вдруг заметил прямо у своих ног колючий ежовый клубочек.
- Хе-хе-хе, - недобро хохотнул морячок, - нагнулся к ежу, нахлобучил ему на морду стаканчик из-под мороженого и вдруг по-футбольному лупанул по бедному ёжику ногой. Тот взмыл в воздух над кустами..
- Привет от Острия! Сучонок! Будешь тут ещё мне мозги во сне туманить...
Затем флотский взбил в глубине мотни рукою своё "хозяйство", чтобы оно казалось попышней и посолидней, и характерной морскою походочкой запиздил сдавать смену.
А Медвежонок ещё долго слышал из туманной темноты шаги моряка и то как тот от нехуй делать лупил себя по ляжке пустой канистрой...
P.S. Все совпадения с реальными острийцами строго случайны!
А созвездия, созвездия то как прекрасны
Магический реализЬм…не иначе.